Кишинёв во Второй Мировой Войне. Воспоминания и документы.

[rimty]

Одна из страниц документов
Чрезвычайной Государственной Комиссии по расследованию немецко-фашистских преступлений,
совершенных на территории Советского Союза:

[ris55]

Интересно-почему только у одного выделена национальность?

[спартак]

Интересно-почему только у одного выделена национальность?

Видимо чтоб показать многонациональность банды. А вообще дурость.

[rimty]

Примечательно, что одним из членов этой Комиссии был священник.

[rimty]

Снимок датирован 19 июля 1941 года: празднование завоевания Кишинёва.
Хоть надпись на обороте и посвящена Кишинёву, но фото сделано в другом городе.
(аукционное)

[rimty]

Из воспоминаний Зинаиды Григорьевны ЧИГРИНОЙ:

...В годы войны на Штефан чел Маре работал необычный кинотеатр, передвижной, видимо, немецкий. Был сооружен из автомобилей и парусиновых тентов. С большим зрительным залом, в котором амфитеатром стояли стулья. Зрителей всегда было много, но это море людей не выстраивалось в очередь, а колыхалось то вправо, то влево по мере того, как контролер пропускал маленькими группками через импровизированную калитку к кассе. Демонстрировали сначала военную хронику, а потом фильм – итальянский, немецкий, французский.

-Есть ли у Вас фотографии, запечатлевшие в том числе, и Кишинев тех лет?

- Фотографии были, да жаль, почти ничего не сохранилось. Когда в 1944-м шел фронт, хлебозавод рядом с нами горел второй раз. В сарае у нас была вырыта яма, куда поместили сундук с ценными вещами, в их числе были и фотографии. Большинство из них попортились от сырости. Помню, одна из фотографий была сделана в Gradina Publica (сегодня – парк Шт. чел Маре). Мы с подружкой стоим на ступеньках широкой лестницы здания под вывеской «Splendit». Это «Великолепие» было выстроено в годы войны за фонтаном, там, где сейчас памятник Пушкину, который тогда находился в боковой аллее; разделенное на две части – кинотеатр и ресторан «Splendit», оно, честно говоря, походило на большой сарай.

- Вы рассказывали, как школьницей ходили в госпиталь с концертами для раненых солдат
румынской армии, находившийся в здании, в последствие ставшим главным корпусом медицинского
института. А какие еще сохранились воспоминания о военном времени?

- Да. Перед ранеными выступали не раз, и я до сих пор помню наизусть стихотворение Георге Кошбука
о войне «Trei, Doamne, ?i to?i trei!», которое там читала.
А война в Кишинев пришла 22 июня 1941года. Это воскресенье, и в Соборном парке с утра были люди,
пришедшие на утреннюю литургию. Немецкая авиация сбросила несколько бомб на город, в том
числе, на собор. Я сама этого не видела, а моя подруга надолго запомнила следы осколков и
крови на Арке победы, и потом обходила ее стороной. Позже, при отступлении советских войск,
горело трамвайное депо неподалеку от нас. Там что-то взрывалось, и куски трамвая висели
на остроконечных тополях. Видимо, отступавшие подожгли и находящуюся неподалеку фабрику
de rachiu, ярким пламенем горели цистерны со спиртом. Мимо нее, по Николаевской (румынского названия улицы не знаю), до войны я ходила в начальную школу. Так вот, когда пожар на фабрике закончился, мой брат, лазавший с дружками по разрушенным домам, принес оттуда кусочки жженного сахара. Говорит, сгорел деревянный пол, а под ним – сплошной засахаренный слой - снизу белый, сверху - коричневый. Мальчишки взяли корзину, топорик, нарубили сахара, принесли, и так ходили несколько раз. В очередной заход пришлось вернуться ни с чем – на посту с оружием стоял румынский солдат, не пускал. Соседи дали им 10 леев. Желтенькая монета, как сейчас помню. Коробку папирос. Солдат, получив такой подарок, поставил ружье в угол разрушенного здания, взял топор, быстренько нарубил нам полную корзину сахара.
За аналогичный же дар другой румынский постовой пустил маму с соседками в казарму, откуда слышались громкие стоны русских раненых. Они лежали прямо на полу, на соломе. Женщины промыли и перевязали им раны, которые уже гноились, у некоторых в них даже черви ползали. Раненые благодарили, говорили: «Не забудем, пока живы будем»... А с добытым сахаром поступили следующим образом. Дело было летом, и мама стала варить варенье из чего только можно, даже из цветков акации. По соседству жил дядя Петя, который какое-то время работал кондитером в Бухаресте. Научил нас делать конфеты, дал эссенции. И мороженое. Лед большими кусками, величиной с котелец, лежал в соломе в яме-леднике на территории сгоревшего хлебозавода. Для мороженного использовали молоко, мы его покупали у молочницы, хранили в 4-литровом чайнике. Чтобы получилось мороженное, вращали кастрюлю, окруженную льдом. На стенках образовывался тонкий слой этого лакомства.

На хлебозаводе мы с братом брали воду в колонке, она была ближайшей, во дворе, а тем более
в доме, водопровода не было, а на хлебозавод можно было пробраться через дырку в заборе.
Там работали русские военнопленные. Как-то они помогли набрать нам воды, донесли до забора
ведро и спросили, нет ли у нас чего покушать. Мама говорит брату Коле: «Ты все равно скоро
в Румынию уезжаешь (соседи пригласили его поработать подмастерьем у своих родственников),
режь своих голубей, все равно некому будет за ними смотреть». Несколько раз варили суп,
в ведре носили, но голуби вскоре закончились. Брат придумал следующее: раскинул на снегу сетку
с двумя палками, насыпал зерен, и мы наловили ворон. На суп. Мясо в супе плавало черное,
но мама сказала: «Ничего, съедят». Действительно, съели, спасибо сказали.
А походы наши закончились, когда нас пугнули часовые. Забрали ведро, гнались за нами. Больше мы туда не лазили.
После войны, уже в 45-м, прискакал на лошади лейтенант в наш двор. Ладный, в форме.
Блондинистый чуб из-под фуражки. Этот был один из пленных. Узнать его было трудно - тогда он был бритоголовый, в ботинках без шнурков. Спросил, где тут живут маленькие брат с сестрой, которые за водой ходили. Мама посмеялась: они уже выросли. Нас дома тогда не было, так мы его и не увидели, а он просил поблагодарить нас, подарил маме красивый меховой воротник.

Помню, как впервые столкнулась с понятием «Transnistria». Вывеска с таким названием появилась в середине 40-х на Городском банке (сейчас – Органный зал). В нем открыли огромный дорогой магазин, в котором живописно, амфитеатром, расположились ряды консервов и другая снедь. А тема Трансильвании стала актуальной в связи с тем, что Гитлер пообещал Антонеску после победы отдать ее, а также земли до Буга и часть Крыма Румынии, войска которой воевали именно там.

В марте 1944-го к нам на постой стали определять немцев. Все жители округи попрятали кровати, полагая, что из-за отсутствия спальных мест к ним не направят жильцов. Но не тут-то было. Немецкая комиссия ходила по домам. Осмотрев жилье, на дверях мелом писали, сколько солдат можно поместить. У нас на двери написали «6 Kameraden», и несколько дней в одной из наших двух комнат ночевали солдаты, спали на полу. Замученные, грязные. Через стекло в двери я видела, как они давили вшей в швах одежды. Потом поселили офицера. Денщик доставил кушетку, обитую оранжевой кожей. Офицер был вежлив, сдержан, все у него - с иголочки, по полочкам разложено. Нас не обижал, показывал семейные фотографии. Рассказывал, что у него дома, как и у нас, есть собачка. Как-то пропала колбаса из офицерских припасов. Над домом сгустились тучи – нас заподозрили в воровстве. Хорошо, что объеденное колбасное кольцо нашлось под его кушеткой – это наша собачка Лулу утащила его, а съесть все не смогла. Денщик, чех по национальности, немного говорил по-русски. Пытался выразить мне свое расположение, намекая, что если я проявлю симпатию к нему, то получу конфеты, которые всегда лежали на видном месте, но трогать их было нельзя, но вел себя тоже вежливо. А вот власовцев, которые ходили по дворам, вечно пьяные, заглядывали в кастрюли, запомнила как хамоватых и распущенных наглецов.

Помню бомбежки ночами 44-го. Одни соседи спрашивали: «Это наши?». Другие отвечали, посмеиваясь: «Наши, наши. Сейчас нас бомбить будут». Мы бежали прятаться в траншеи, вырытые на лугу перед речкой Бык (жили мы на Скулянской рогатке, где позднее построили тракторный завод). С самолетов бросали большие ракеты «канделябры» - горящие «люстры», освещавшие землю, а потом скидывали бомбу.

http://www.free-time.md

[adelina]

Comandant militar şi şef al garnizoanei din Chişinău, 29 mai - 21 august 1944, Stanislaus von Dewitz genannt von Kreb, major general, Commandant of Kishinev (21.03.1892 Groß-Jauth - DD.09.1948 Vorkuta)

Stanislaus von Dewitz Krebs.jpg

[rimty]

Comandant militar şi şef al garnizoanei din Chişinău, 29 mai - 21 august 1944, Stanislaus von Dewitz genannt von Kreb, major general, Commandant of Kishinev (21.03.1892 Groß-Jauth - DD.09.1948 Vorkuta)

...На скамье подсудимых по «обвинению в злодеяниях немецко-румынских оккупантов на
территории Молдавии» в декабре 1947 г. предстали настоящие преступники во главе с
военным комендантом Кишинева – Девиц-Кребсом, который в июле 1944 г. разработал и
осуществил план по уничтожению жизненно важных объектов на случай сдачи города.
С этой целью по его просьбе в Кишинев был специально прикомандирован для
составления необходимых технических расчетов сапер-подрывник Клик Гайнц.
Как признал на суде Клик Гайнц, практическое руководство подготовленных им к взрыву
объектов, он осуществил в точности 21 августа в примерно в 19.00.

viewtopic.php?p=23044#p23044

[adelina]

сапер-подрывник Клик Гайнц

Klink Heintz.jpg

[rimty]

Архивные фотографии.
На фото - трупы, растрелянных советских граждан, извлечённые из могил
на еврейском кладбище Кишинева.

1944 45.JPG

1944 _45 трупы растрелянных.JPG

bessarabia.ru

[rimty]

Фотография из германских архивов.
Кишиневских евреев ведут на расстрел. Июль 1941 года.

s004.JPG

Есть все основания предполагать, что это Сенная Площадь (Республиканский Стадион).

• Расстрелы на Сенной

...Эта фотография кочует в Интернете как иллюстрация к многочисленным статьям о Холокосте. Хотя сам снимок тоже вызывает немало вопросов: обречённые на смерть одеты не по сезону и действительно выглядят благополучными. С другой стороны, чтобы облегчить карательную миссию, фашисты нередко обманывали своих жертв до последнего и предлагали им с вещами проследовать в какой-то пункт…

Стоит вглядеться в лица людей, детей, бросающих прощальный взгляд в объектив камеры нацистского фотографа Брунненгрубера. На них страх, ужас? Ожидание смерти? Знают ли эти люди, что это последний снимок в их жизни? Нет! Красивые лица не обезображены этими эмоциями, выглядят спокойными и обыденными. И это рвёт душу.

Так расстреливали ли фашисты евреев на Сенной площади (теперь уже – бывшем Республиканском стадионе)? Ответ на этот вопрос надеялась получить у Владимира Тарнакина, краеведа, историографа и знатока родного города. Он поведал о Сенной площади – о том, что этот участок исторического центра города никогда и ничем не застраивали. Здесь заготавливали сено из травы, которая росла тут же, осенью и зимой устраивали рынки; в голодные годы военного времени выращивали картофель. Но о факте расстрелов мирного населения на этом месте ему ничего не известно. Ничем не помогли и другие уважаемые участники встречи клуба, поражавшие разнообразными познаниями в истории города.

Ничего более конкретного не нашлось и во всемирной паутине. Как это часто бывает в жизни, разгадка, которую пока можно назвать версией, оказалась совсем близко. Охранник дома, где расположена наша редакция, Игорь Дедов, рассказал нам о своей соседке, свидетельнице этих событий.

Завязкина Екатерина Прокопьевна родилась в семье староверов в 1931 году.
Родителей депортировали в 1940-м. Жила она с тетей в районе железнодорожного вокзала.
В июне 1941-го началась война, и десятилетняя Екатерина осталась в оккупированном немцами и румынами Кишиневе, деваться им с теткой было некуда. Возраст брал своё, и с другими детьми она бегала играть на Сенную площадь. Так же было и в тот прохладный июльский день 1941 года. Ребята отправились на огромный пустырь. Но в этот раз знакомая картинка изменилась. На площади была вырыта большая яма. Стояли какие-то люди, окруженные немецкими и румынскими солдатами. Послышались выстрелы, автоматные очереди, дети в испуге наблюдали за тем, как трупы фашисты сбрасывают в яму. В ужасе они бросились бежать прочь. По городу поползли слухи: на Сенной расстреляли евреев. С тех пор пустырь называли проклятым местом вплоть до 1951 года, когда здесь был построен Республиканский стадион.

Остается надежда, что кто-то, всмотревшись в лица четырех женщин, четырех детей и шестерых мужчин, запечатленных на фото, сможет припомнить имена людей, которые, по всей видимости, явились первыми жертвами фашистов среди еврейского населения в оккупированном Кишиневе.

- Людмила Зyбoвa, http://www.dorledor.info.

[rimty]

В группе советских журналистов, направленных в Нюрнберг на судебный процесс над немецкими военными преступниками, был специальный корреспондент от Молдавии, журналист Понедельник В. Н.

• (информация из Протоколa ПолитБюро № 47 от 29 декабря 1945 г. п.118)

[спартак]

Уже в 20-х числах июля начали действовать подпольщики Кишинева. Во время налета советских самолетов В.В. Триколич бросил гранату в расположение зенитной батареи противника в Пушкинском парке. Участники групп Н.Грицко и Н.Кэрунту взорвали у станции Ревака железнодорожный мост, подожгли бак с горючим, распространяли патриотические листовки. На станции Вистерничены подпольщики из группы Н.Грицко и Ф.Кэрунту разобрали железнодорожное полотно, в результате чего сошел с рельсов румынский поезд. Они повредили также телефонную связь у комендатуры на улице Дойны между штабом румынского армейского корпуса и его частями. Подпольщик А.Г. Кайдаш вел у себя во дворе патриотическую пропаганду. Участники группы установили наблюдение за работой немецкого военного аэродрома на кишиневской окраине Скиносы . 8 августа на опушке леса у села Каракушены был уничтожен жандармский патруль. Ш.Рабинович, скрываясь в селе Будешты, призывал крестьян к восстанию.

Архив социально -политических организаций. Ф. 3280,Оп.1, Д. 1005

Здесь очень интересно упоминание немецкого военного аэродрома у Скинос. А так-же диверсия против средств ПВО румынской армии, стоявшей в парке Пушкина.

[спартак]

Еще немного тайн Кишиневского подполья...

В Кишиневе, в пригороде Боюканы, «неизвестные лица» дважды, 18 и 26 сентября, обстреляли охрану казармы румынских войск. «Нападению, – отмечено в полицейском донесении, – предшествовала подача сигналов со стороны улицы Валя Дическу».
Действительно, у оккупантов находились пособники. Они задержали одного из участников партизанской группы А.Н. Романенко. 21 июля были схвачены другие партизаны. О боевой работе отряда и его связях в Кишиневе они показаний не дали. Но при обыске каратели обнаружили оружие и взрывчатку; 12 августа партизаны были расстреляны . Как советские активисты предвоенного года были арестованы В.В. Триколич, А.Г. Кайдаш и некоторые другие подпольщики. Узнав, что эти товарищи арестованы, один из членов группы сдался полиции и назвал всех, кого знал . Молодежные группы Кишинева выдал бывший буфетчик здания НКВД МССР Литвинюк, назначенный связным подполья. Как оказалось, до 1940 г. он проходил службу в румынской жандармерии. Были схвачены 27 патриотов, в руки сигуранцы попали 25 кг взрывчатки, 5 винтовок, гранаты, патроны . 17 человек, у которых при обысках нашли оружие, были приговорены к расстрелу. Но 10 арестованных, в том числе Кайдаш, несмотря на пытки, ни в чем не признались и остались в живых .
2 октября 1941 г. начались аресты рабочих – участников подпольной организации, руководимой Никифором Грицко. Хотя все они были снабжены стрелковым оружием, в руки румынской полиции попали только 50 гранат, место хранения которых указал провокатор. Были арестованы также 11 работников, входивших в начале войны в истребительную группу Кишиневского радиоцентра, 11 подпольщиков-рабочих трамвайного депо . Все они были приговорены к смертной казни. Судя по рассказам очевидцев, они «шли на расстрел спокойно, часть из них пела революционные песни». Кузьма Мельников перед расстрелом крикнул палачам: «Да здравствует Советская власть! Я погибну, но придут другие, и вы будете уничтожены!» . В селе Будешты был схвачен и подвергнут пыткам Шойль Рабинович. Но протокол его допроса оказался кратким: «Отказывается дать показания в письменном виде, устно же заявляет, что, независимо от тех или иных изменений в ходе войны, победа будет за Советским Союзом… Он отказывается сообщить о полученном от Советов задании» .

Афтенюк С., Елин С. Левит И.-Молдавская ССР в г. ВОВ СССР 1941-45. Кишинев. Картя Молдовеняскэ 1970 г. с.225

[спартак]

Командование Приморской армии, обороняющей Одессу, нуждалось в разведывательных данных о противнике. 28 августа между Одессой и Тирасполем была сброшена с парашютами группа из 10 чел. во главе с братьями Беседиными, снабженная рацией. К этому времени Беседины и еще один кишиневский подпольщик, Михаил Сизов, выполнили первоначальное задание, перешли линию фронта и получили парашютно-десантную подготовку. Им удалось вновь пробраться в Кишинев, однако правил конспирации они по-прежнему не знали. Между тем их бывший товарищ В.Ротарь, намереваясь привлечь к подпольной борьбе одного из своих знакомых, рассказал ему о группе, ее задачах, численности и вооружении. Знакомый оказался родственником комиссара сигуранцы Анжелеску, и Ротарь был арестован. Зная, что другие члены группы уже покинули город, он назвал их фамилии и адреса. Родственники предупредили Бесединых о том, что их разыскивает сигуранца, но братья не придали этому значения. Они не скрылись и продолжили выполнение задание. 8 октября 1941 г. братья Беседины и другие десантники, – М.Сизов, Е.Иову, И.Задорожный, С.Остапов, П.Михайличенко, Н.Булаш, А.Потажоглу, Д.Полищук и радистка Ирина Василаке, – были арестованы. Несмотря на пытки, парашютисты не выдали оружия и рации, и следствие затянулось. В июле 1942 г. они все же были расстреляны; троих обреченных доставили к месту казни на носилках .


Архив СИБ РМ. Д. 3531. Л.66. Т.1

[спартак]

Специальные меры приняли оккупанты в целях розыска и ареста участников июньских событий 1940 года. Это была и месть политическим противникам, и попытка устранить людей, способных на гражданское действие. С 10 июля 1941 по 31 июля 1942 г. за «антирумынские» действия в июне 1940 г. суду румынских трибуналов были преданы 1189 жи¬телей Бессарабии; приговоры были вынесены по 1082 «делам». Были осуждены 604, оправданы за нехваткой улик 437, амнистированы 41 чел . Позднее за участие в этих событиях в Бессарабии были лишены документов о «румынском этническом происхождении» 860, а в Северной Буковине – 682 чел. В Бессарабии репрессиям за совершенную 28 июня 1940 г. «измену» Румынскому государству были подвергнуты преимущественно молдаване. «Если на Буковине те, кто лишился национальности, в большинстве евреи и украинцы, – отметил по этому поводу директор административного уп¬равления губернаторства Бессарабия, – то в нашей провинции большинство их составляют местные молдаване». В январе 1943 г. по личному распоряжению И.Антонеску эти люди были заключены в концлагеря «Заднестровья». Из этой партии заключенных не выжил никто . В их числе был участник революции 1905-1907 гг. комратчанин Павел Николаев, брошенный за колючую проволоку вместе с женой. Еще в 1941-1942 гг., были арестованы, осуждены и погибли в заключении видные участники июньских событий 1940 г. генеральный секретарь кишиневской примарии Алексей Друган, кишиневский железнодорожник Думитру Кожокару, начальник станции Бельцы Николай Иованович . А.Другана выдал бывший королевский резидент Гр.Казаклиу, 28 июня освобожденный им из-под ареста.
Террор был направлен против масс населения. В Кишиневе облавы проводились еженедельно и даже чаще, и число задержанных обычно составляло 100-150 чел. С 1 апреля 1942 г. по 1 апреля 1943 г. румынские войска и полиция провели в городе 64 облавы, в ходе которых задержали 5512 жителей, включая 475 детей . При допросах задержанных подвергали «квалифицированным» избиениям, повреждая внутренние органы. Из 10,3 тыс. жителей города, подвергнутых в годы оккупации пыткам и истязаниям, 7923 чел. вследствие жестокого обращения скончались . Всего, по неполным данным советской Комиссии по расследованию злодеяний фашистских захватчиков, за годы оккупации пыткам и истязаниям был подвергнут каждый десятый житель Молдавии, 207 тыс. чел. Всего вследствие жестокого обращения и в заключении погибли не менее 120 тыс. жителей республики . Первоочередной целью этой политики являлось обеспечение функционирования режима эксплуатации и грабежа.


НА РМ. Ф 1894 ОП.1 Д. 18, Л.7-10

[спартак]

Главной репрессивной силой являлись оккупационные войска. В Кишиневе находилось командование 3-го армейского корпуса, были дислоцированы три полка румынской армии, в Оргееве, Комрате, Сороках – батальоны
Вторую, наряду с административной, систему управления составлял полицейский аппарат. Кишиневский инспекторат полиции включал 9 жандармских легионов (по числу уездов) и 68 жандармских секций. Жандармерия представляла собой полицию, имевшую военную организацию. В октябре 1941 г. персонал полиции составляли 4282 чел., что вдвое превышало численность полиции равных по численности населения инспекторатов Румынии.
Преимуществом полицейских Бессарабии являлось то обстоятельство, что они служили преимущественно в тех же населенных пунктах, что и до 28 июня 1940 г., и знали населения и местность. Полиция расследовала «дела» бывших работников советских государственных предприятий и учреждений – и служащих, и рабочих, – контролировала прием и увольнение работников. К «содействию» полиции апеллировали все административные органы . В Кишиневе данные о движении рабочей силы представлялись в полицию администраторами предприятий дважды в месяц. Рабочие, самовольно покинувшие работу, объявлялись в розыск и подлежали возврату на прежнее место работы уже на положении заключенных; в случае повторного бегства с работы их заключали в концлагерь . Начальник Главного управления жандармерии генерал К.Василиу охарактеризовал жандармерию Бессарабии как «единственную власть, которая отвечает всем служебным нуждам этой области» .
Борьба с подпольем была возложена на политический отдел полиции – сигуранцу, а также на военизированную полицейскую службу – жандармерию. Каждый полицейский и жандарм являлся также агентом сигуранцы и обязан был вербовать осведомителей тайной полиции, как правило, на возмездной основе. «Без денег, – уже в июле 1941 г. разъяснил начальству шеф полиции города Унгены, – нельзя сделать ничего» . К концу 1941 г. сигуранца насадила на промышленных предприятиях сеть резидентов, которые осуществляли надзор за морально-политическим состоянием рабочих и служащих . На оплату услуг осведомителей выделялись определенные суммы. В контакте с сигуранцей работала «Служба специальной информации» (ССИ), военная контрразведка, подчиненная Председателю Совета министров. Сигуранца и жандармерия не были подчинены ССИ, но были обязаны информировать ее о своей работе. В начале войны против СССР внутри ССИ с целью усиления контрразведывательной работы в войсках и на оккупированной территории была создана организация «Вултурул» («Орел»). Во главе ее был поставлен сотрудник ССИ бывший офицер русской армии уроженец города Бендеры полковник Паулус Ионеску. «Вултурул» вербовал агентуру не только среди населения, но и в румынской армии, в оккупационном аппарате. В Кишиневе Центр ССИ возглавлял подполковник В.Николау. Он располагал сетью агентов из числа функционеров, коммерсантов, лиц свободных профессий. Судя по их донесениям, они обладали лучшей профессиональной подготовкой, чем агенты сигуранцы.

НА РМ. Д.4665. ЛЛ 550,639..

[спартак]

9 июля 1941 г. И.Антонеску подписал декрет-закон №637, который предусматривал для населения оккупированных территорий смертную казнь не только за сокрытие оружия, но и за уклонение от сотрудничества с оккупационными властями в розыске материальных ценностей. «Склады и всевозможные материалы, оставленные врагом при отступлении, – гласил декрет, – являются собственностью румынского государства». Под угрозой расстрела лица, знающие о их существовании, обязывались «передать их румынским властям или выдать лиц, располагающих ими» . Губернаторы продублировали декрет собственными распоряжениями с угрозой смертной казнью. Декрет-закон №791 от 3 сентября 1941 г. конкретизировал объекты грабежа. В собственность Румынского государства переходили собственность евреев, а также советских кооперативных организаций и отсутствующих хозяев .
Однако осуществлению грабительских мероприятий государства предшествовала вакханалия грабежа первых недель оккупации. «Хаос, – признал губернатор К.Войкулеску, – был повсюду, он встречался на каждом шагу» . Наиболее организованно грабили немецкие войска. «Первые восемь дней, – доложил комендант Кишинева полковник В.Тудосе, – в городе не было ни одной части немецкой [военной] полиции. По этой причине немецкие воинские части в организованном порядке или изолированными группами, применяя власть и на правах завоевателей совершали акты насилия, забирали и увозили все, что было ценного из складов, домов, покинутых и непокинутых, вступая в конфликт и не считаясь с румынской военной охраной. Эти случаи неоднократно доводились до сведения армии, господина губернатора и господина маршала. Поиски и присвоение ценностей, которые, как они полагали, запрятаны в домах, мебели, диванах, под полами, были всеобщим увлечением… Содержимое складов и материалы фабрик были большей частью присвоены немецкими войсковыми частями. Везде, где устанавливался румынский военный караул, спустя некоторое время появлялись моторизованные немецкие войсковые части, устраняя караульного и, пока последний докладывал о случившемся, производили погрузку и уезжали…».

Monitorul ofucial. Partea I. №161. 10 iulie 1941. P.3980.
Monitorul ofucial. Partea I. №209. 4 septembrie 1941. Р.5196,5197.

[спартак]

За Кишиневским мостом, полиция отобрала у жителей 7 повозок обуви, одежды и продук тов питания . Румынские солдаты, доложила 29 июля квестура Кишинева, под предлогом проверки документов грабят население в квартирах и на улице; угрожая оружием, они отбирают у жителей часы и другие ценные вещи . В августе фронтовые части ушли под Одессу. Но солдаты размещенных в городе 10-го горнострелкового, 11-го доробанцского и артиллерийского полков румынской армии, доложил квестор 19 августа, продолжали грабить дома и прохожих. Некоторые жители, отмечено в донесении, «были ограблены прямо на улице. Их останавливали и при личном досмотре отбирали ценные вещи» . . Солдаты итальянских войск, также «заходят в дома жителей и силой изымают без оплаты предметы домашнего обихода, особенно подушки, простыни, пододеяльники, лампы и т.п.» .
В Кишиневе оккупанты присвоили 1906 домов (из них 6523 квартиры, пригодные для жилья, а также 423 поврежденных домостроений . Это была собственность беженцев и заключенных.
Поживились также румынские военные, жандармы и чиновники. Сгоняя евреев в гетто и концлагеря, оккупанты разрешили им взять с собой только то, «что можно было унести в руках»; обреченные, естественно, брали с собой деньги и ценности. В Кишиневе объектом массового грабежа стало имущество, оставленное в квартирах евреями, заключенными в гетто. «Поиски и присвоение ценностей, – отмечено в докладной записке военного коменданта, – были всеобщим увлечением». Военная контрразведка ССИ доложила И.Антонеску, что огромные ценности, долженствующие пополнить казну государства, уплывают в частные руки. Для расследования «непорядков в Кишиневском гетто» была составлена комиссия из высокопоставленных чиновников во главе с военным комендантом Бухареста генералом К.Никулеску. «Движимое имущество, оставленное евреями, – доложила комиссия, – стало объектом серии грабежей». В них приняли участие все три первых военных коменданта Кишинева. Полковник Е.Думитреску за счет ограбления евреев и вымогательства взяток нажил целое состояние, отправив за Прут «7 вагонов дорогих вещей». Комендант лагеря Вертюжаны полковник Агапи, его заместители капитаны Бурадеску и Радулеску отбирали у заключенных ювелирные изделия, часы, золотые монеты, серебряные вилки и ложки, меха. Грабили едва ли не все офицеры и функционеры, и делали это почти не скрываясь. С 16 августа до 26 ноября 1941 г. примария Кишинева выдала 3514 разрешений на вывоз мебели евреев. «Солдаты из охраны гетто за определенную сумму денег или ценные предметы (обручальные кольца, столовые приборы, одежду, постельное белье и т.п.) разрешают евреям покидать гетто». Стандартная цена за пропуск на выход из гетто составляла 1000-1500 леев , сумму, равную недельному заработку рабочего.

Monitorul ofucial. Partea I. №209. 4 septembrie 1941. Р.5197.
Назария С. Холокост. С.217.
Холокост на территории СССР. Энциклопедия. –Москва. РОССПЭН. 2009. С.151.

[спартак]

Хотя 87% населения Бессарабии проживало в селах, оккупанты взяли курс на дальнейшее сокращение численности горожан. Оптимальная численность населения Кишинева была ими определена в 30-40 тыс. жителей ., в 4-5 раз меньше, чем проживало в городе до войны. В 1942 г. используя принудительный труд населения, румынские власти приступили к сносу города. К февралю 1944 г. в Кишиневе из 12000 домостроений, имевшихся накануне войны, было разобрано 7000. Примар Кишинева отставной полковник румынской армии Аннибал Добжанский назвал принудительный труд «одним из первых факторов реконструкции» города. «Реконструкция» заключалась в сносе почти 70% имеющегося в городе жилья ... Был подготовлен также план сноса большей части города Бельцы

Basarabia. 1944. 28 februarie
НА РМ. Ф.706. Оп.1. Д. 529. Л.147.